* * *

Эта ночь Андрею показалась не особо дружелюбной. На минус пятом этаже в отделении ФСИН закоротила проводка, что привело к выходу из строя одного из маршрутизаторов. (Примечание автора: ФСИН — Федеральная Служба Исполнения Наказания) И все бы ничего. Подобное уже случалось, и оборудование для замены имелось, однако из‑за до сих пор не законченных строительных работ пришлось непозволительно долго дожидаться электриков для устранения причин замыкания. И это оказалось серьезной проблемой. С потерей сетевого соединения от вирт мира отключилось сразу две капсулы. Конечно, такое тоже встречалось и довольно часто, но ведь до сих пор никто не знал, как резкий отрыв от аватара влияет на сознание человека. Это военным и пока еще не частым туристам хорошо. При посещении вирт мира их не лишают памяти, и они прекрасно понимают, где находятся. Поэтому никакой угрозы сбои в работе оборудования для их здоровья не несут. Отключился там — очнулся здесь. Ничего сложного. Другое дело, когда такое происходит с подопытными, например, с теми же заключенными. Перед погружением в виртуальность у таких людей принудительно вызывается диссоциативная амнезия. Это сделано для того, чтобы подопытный, открывая глаза в вирт мире, не помнил ничего, что касается его личности, но при этом сохранял память на универсальные знания. Процесс блокировки памяти довольно сложный, но обратимый. В случае гибели предыдущего аватара сознание подопытного перегружается в новый, а области памяти вновь затираются. И так до того момента, пока не будет принято решение вывести подопытного в реальность. В таком случае ему возвращалась первоначальная память, но то, что происходило в виртуальности, забывалось. Зачастую подопытный вообще не вспоминал об эксперименте и думал, что всего лишь провел несколько часов во сне. Впрочем, отчасти это было верным. Перед выводом из виртуального мира в его кровь впрыскивался специальный химический состав, который на некоторое время замедлял восприятие. Минут на сорок, если быть точнее, но этого было достаточно, чтобы человек приходил в себя уже на больничной койке под присмотром медиков.

С потерей же сетевого соединения автоматический режим восстановления памяти не был возможен. Транквилизатор все так же поступал в организм, и, в принципе, времени его действия вполне хватало для устранения персоналом некоторых проблем с оборудованием. После этого подопытный вновь погружался в виртуал и, как правило, чувствовал себя так, будто ничего и не произошло. Но что, если эти сорок минут прошли, а техническую неисправность так и не устранили?! Здесь все гораздо печальнее. Приходя в сознание, человек просто не мог понять, что произошло. В его голове начинало твориться невообразимое. Он только что, усевшись у костра, рассказывал своим новым друзьям анекдот, как вдруг резко наступала темнота, а затем он оказывался уже совершенно в другом месте. Густая с зеленоватым оттенком гелевая масса, в которую было погружено его тело, не позволяла что‑либо рассмотреть. Конечности при этом скованы, к лицу прижималась кислородная маска, а в пищеводе ощущался посторонний предмет — трубка для подачи питательных смесей.

Андрей любил свою работу, но такие моменты его пугали. Каждый раз, глядя на панически дергающиеся в капсуле силуэты, он вспоминал неприятный отрывок из своего детства. В тот ужасный для пятилетнего Андрея вечер старший брат всего — навсего завернул его в ковер. При этом мальчик совершенно не мог пошевелиться и бессильно плакал, слушая сквозь толщу ткани задорный смех своего мучителя.

— Брррр… — встряхнулся техник, прогоняя воспоминания, после чего насыпал в кружку с кипятком две ложки растворимого кофе. — Надеюсь это все… — пробормотал он себе под нос и уселся в кресло.

Маршрутизатор менять не пришлось. Как выявила диагностика, выбило всего два порта, что не являлось критичным. Достаточно было подключить капсулы к свободным, а затем вручную дать команду на перезагрузку аватаров. Что, собственно, Андрей и сделал, как только электрики решили проблему с замыканием.

— Внимание! — в очередной раз за сегодняшнюю ночь предупреждающе захрипели динамики. — Капсула номер двести сорок один — ошибка перезагрузки аватара. Требуется немедленное вмешательство персонала!.. Внимание! Капсула номер…

— Ну, сейчас‑то что, твою мать?! — скривился мужчина и, отставив стакан, подался к компьютеру.

Быстро выведя нужную информацию на экран, он некоторое время вчитывался в появившиеся сообщения, а затем схватил телефонную трубку и набрал какой‑то короткий номер.

— Психиатрию… — стараясь не повышать голос, процедил он диспетчеру. — С дежурным врачом соедините, пожалуйста!.. Это срочно, девушка!.. Хорошо, жду!..

Хаотичное щелканье в трубке длилось более минуты. Прижав плечом устройство связи к своей голове, Андрей нервно елозил мышкой по столу, перепроверяя поступившую информацию. Несколько раз он пытался вводить какие‑то команды, но компьютер его явно игнорировал.

— Кто‑кто?! — переспросил Андрей наконец дождавшись голоса из трубки. — А, Лех, привет! Андрюха это…, дежурный сисадмин вирт комплекса… Значит, ты дежуришь…, ага, понял… Да тут с одним вашим гавриком проблема… Зорин Александр… Да чет сам понять не могу, если честно… Аватар поврежден, но ребут не проходит…, и самый прикол в том, что пингуется он нормально, будто все в порядке… Слушай, но это вам решать че делать! Клиент ваш, вот и думайте! По мне так не фиг гадать, выводить его надо!.. Я не знаю, Лех!.. Еще раз говорю, что без вашего согл…. Да знаю я ваш зверинец!.. У меня тут тоже веселухи мало, если что!.. Что?! Хорошо, жду! Давай тогда сразу на третий ныряй и…, все ладно, на месте обсудим!..

Палата номер "Хэ", как ее шуточно называл персонал вирт комплекса из‑за порядкового номера на двери, изображенного в виде римской цифры десять, находилась на минус третьем этаже. Собой она представляла достаточно объемное помещение, способное вместить до десяти вирт капсул, из которых в данный момент задействовано было всего четыре. Несмотря на то, что это помещение официально было выделено под нужды психиатрии, его внутреннее убранство ничем разительно не отличалось от множества подобных. Все те же десять капсул, к каждой из которых подключен отдельный блок управления в виде не особо мощного компьютера, десятки метров кабельканалов с различными проводами и громадный роутер, обменивающийся пакетами данных с основным сервером, а еще огромное количество ламп освещения, расположенных как на потолке, так и на стенах. Яркий свет был необходим. С его помощью поддерживалась жизнедеятельность определенных бактерий, обитающих в гелевом растворе. Эти полезные бактерии боролись с различного рода загрязнениями внутренней среды капсулы, а также не позволяли развиваться другим болезнетворным микроорганизмам.

Разница была в другом. Например, в отделении ФСИН содержались исключительно заключенные, в свое время получившие реальный пожизненный срок. Сюда они попали по собственной воле, подписав определенный контракт в обмен на возможное изменение срока их заключения. Когда вирт мир только начинал развиваться, заключенные в основном служили так называемым "мясом" для тренировок различных силовых структур, но гораздо позже, когда подобные вирт комплексы заработали в нескольких городах, они стали неотъемлемой частью социальных экспериментов. За душевное, как, впрочем, и за физическое состояние зеков особенно никто не переживал. Использовали их по полной, без всякой передышки на реал, а зачастую без какого‑либо зазрения совести их тела увозились в крематорий. Хотя о подобных случаях, естественно, никто не распространялся. Другое дело — отделение психиатрии. Это был чистого рода эксперимент над подсознанием душевнобольных. Считалось, что виртуальность имела широкий спектр возможностей для терапии, которого не было в реальности. Пациентам искусственно создавалась определенная среда, и они должны были самостоятельно решать проблемы, общаться с другими людьми, да и просто выживать. Конечно, ничего из этого в памяти больного не сохранялось, но, по мнению ученых, многое непременно откладывалось в подсознании, что однозначно могло положительным образом сказаться на общем курсе лечения. Некоторые скептики небезосновательно считали такой подход безумием самих ученых, но, надо признать, кое — какие успехи все же намечались. Первыми, над кем решили провести эксперимент, были суицидники, и, как оказалось, в своем выборе доктора не ошиблись. При каждой новой загрузке аватара пациенты действовали намного осмотрительнее. Начинала проявляться тяга к жизни, въедливые чувства ненужности и одиночества замещались желанием быть частью социума. До идеала их психического состояния, конечно, еще было далеко, но уже сейчас можно было сказать, что затея оказалась, хоть и безумной, но уж точно не обреченной на провал. Омрачает только одно. Точнее один. Парень из двести сорок первой капсулы. С ним постоянно происходит какая‑то ерунда. Он перезагружался уже семь раз, но положительная динамика начала наблюдаться только в последний. И теперь, когда, казалось бы, вот он, успех, случился непредвиденный сбой. И самое противное было в том, что Андрей ни черта не понимал, в чем же, собственно, дело…